Одна моя знакомая, как и многие другие, перенесла ковид. И хотя болела, как говорится, в среднетяжелой форме, но опасения за здоровье были серьезные. И осложнения тоже не заставили себя долго ждать. Одним словом, было за что переживать. И вот когда она, к счастью, поправилась, когда уже казалось, что все проблемы позади, моя подруга столкнулась с последствиями психологического характера. «Апатия, безразличие, ничего не хочется делать. Постоянно желание плакать, дикая слабость. Чувствую, что никому до меня нет дела», — со слезами жаловалась мне моя подруга.

Сейчас медики говорят о проявлениях постковидного синдрома, который сам по себе является отдельным заболеванием. Чтобы разобраться с этим, я обратилась к психологу, члену Российского психологического общества Марине АРХИПОВОЙ.

ПОСТКОВИДНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

— Марина Вениаминовна, сейчас все понимают, какие последствия для физического здоровья имеет пандемия короновируса, но есть ведь и психологические последствия? Вам, как психологу, приходилось с ними сталкиваться? Какой психологический климат Вы наблюдаете вокруг себя в последнее время?

— Тема, конечно, актуальная. Действительно, последствия ковида оказываются зачастую более серьезными, чем сама болезнь. Во-первых, они длительные. По моим наблюдениям от четырех месяцев до года, иногда и дольше. Во-вторых, ярко проявляются. В моей практике бывало, что человек ни с того ни с сего испытывает депрессию, перепады настроения, теряет живость ума. Я предлагаю пройти тест на антитела и оказывается, что человек недавно перенес ковид, но даже не заметил этого. Легко переболел, но динамика такая, какая бывает при постковидном синдроме, во всей полноте. Такие проявления оказываются неожиданными для человека.

В болезни мы внутренне собираемся, настраиваемся, что сейчас надо пережить тяжелое состояние, сколько бы оно не длилось, но вот всё заканчивается, и необходимо восстанавливаться. Месяц, два может уйти на это. Но восстановление не наступает, а психологическое состояние ухудшается.

Я наблюдаю, как увеличилось количество страхов, уныния, депрессии. Это период, когда мы адаптируемся к создавшимся условиям, к жизненной ситуации. Прежние способы восстановления себя, своего организма не работают. Если раньше достаточно было раз или два раза в год ездить отдыхать на море или в другую страну, или можно было провести время на вечеринке, заняться активным образом жизни, фитнесом, то сейчас эти привычные способы восстановления и заряда энергией у многих перестали работать.

И теперь надо искать новые пути восстановления, отдыха, расслабления. Известно, что пандемия увеличила количество разводов. Встретиться лицом к лицу в ограниченном пространстве оказалось очень стрессовым. Меняется темп жизни, даже скорее ее уклад, стиль жизни. Поэтому, даже независимо от того, болел человек или нет, сегодня приходится переосмыслять многое из привычного образа жизни.

— Какова роль СМИ, соцсетей, других источников информации в формировании этого психологического климата?

— Роль СМИ, конечно, велика. Она не однозначна и, скорее, является таким стрессором, отягощающим психологический климат.

Существует такое явление как интеллектуальная утомляемость. Человек перестает быстро соображать, быстро думать, устает от потока информации. Многие люди, переболевшие ковидом, начинают ограниченно обращаться к источникам СМИ, по-моему, это хорошая новость. Это то, что их защищает.

ПОМОГИ СЕБЕ…

— Что каждый из нас может противопоставить этим сложным состояниям? Как бороться со всеми этими страхами, паникой, угнетенностью, тревогой неопределенности и так далее?

— Одно дело, когда я оказался в таких обстоятельствах. Другое — если мои близкие в таком состоянии. Информированность о том, какие состояния накрывают после короновируса, дают некоторую устойчивость, но находиться в этих состояниях — не то же самое, что знать о них.

Я сама переболела ковидом, и на себе пережила постковидный синдром. Я столкнулась с депрессией, даже суицидальными мыслями, и знаю, что это тяжко. В таком состоянии накрывает сильнейшая волна уныния. Есть физическая подоплека таких состояний, но на психологическом уровне с этим важно что-то делать.

Моя стратегия в этих состояниях заключалась в том, чтобы отрицать это состояние. У меня депрессивные состояния провоцировались воспоминаниями из детства или событиями взрослой жизни, которые уже давно были эмоционально забыты, и вдруг снова всплыли в памяти, возникло яркое чувство обиды, злости, раздражения, вины. Но я себе говорила: ситуация уже в прошлом, она пережита, это неправда.

Например, если человек сильно обиделся, то говорить примерно так: «Да, эта ситуация была, но я с ней разобрался, эти люди не хотели мне зла, я их простил и люблю. Сейчас всё по-другому, у меня другие отношения с этими людьми». Если ситуации не пережиты, не проработаны, то эмоции могут сильно захлестнуть, и может не хватить сил выйти из этого состояния. Тогда установка может быть такой: «Через некоторое время я вернусь к этой ситуации, но сейчас я ее решать не буду. На данном этапе мне важно выздороветь, окрепнуть после болезни». Это важно настолько, что советуют не принимать важных решений в первые полгода после болезни. Например, не менять работу, не решать радикально семейный вопрос…

…И СВОИМ БЛИЗКИМ

— Если мы говорим о том, как оказать эмоциональную поддержку ближнему, который после ковида переживает депрессию, уныние, состояние одиночества, то важно понимать: есть такое явление как эмоциональная «замороженность», когда человек не только не испытывает эмоции, но и вообще у него рассогласованность между чувствами и окружающим миром. Он может быть в компании, где весело, тепло, радостно, но при этом ощущать себя чужим, ненужным. Он как будто за стеклом, не включен в общение. Здесь важно не действие, а пребывание с другим человеком. Просто быть рядом, прогуляться, посидеть, выпить чаю. Речь идет о простом человеческом тепле. И важно не спорить, не ссориться с этим человеком, просто проявить интерес к тому, что у него сейчас происходит в жизни. Не нужно убеждать: «Всё пройдет, ничего страшного», это обесценивает его чувства. Лучше фокусироваться на позитивных моментах жизни.

Но самый сильный стресс-фактор — это реальная гибель людей, потеря близких. Необходимо говорить об умершем с его близкими, потому что память о нем очень важна. Вспоминать, сколько хорошего он сделал, как значимо было его присутствие в жизни. Кроме того, надо помочь близким переосмыслить и перестроить свою жизнь с учетом того, что человека уже нет в живых…

Юлия КОРОТКОВА.